Стихи о казачестве

Вспомните Хабарова, Дежнёва,
Муромца Илью и Ермака,
Платова, того же Пугачёва –
Все носили званье «казака».
Исстари границы охраняли,
Всю они освоили Сибирь,
Для России земли открывали –
Сахалин, Аляску, Анадырь.
Битвы не одни не обходились,
Без участья русских казаков.
До Парижа лавой докатились,
Изумляя лихостью врагов.
Били немцев, турок и французов,
В Севастополе, аж – били англичан.
Самураев били и манчьжуров,
Мамелюков, курдов, янычар.
Всей душою преданы отчизне,
Войны по рожденью и крови.
Преданы на смерть при большевизме.
Кровью политы степные ковыли.
Снегом припорошены лампасы,
С ног холодных сняты сапоги.
Храм сожжён из-за церковной кассы,
Плачут сúроты голодны и наги.
Подросли, загнали их в колхозы.
Хлебом славится казачья земля.
Лишь в «родительскую», пряча ночью слёзы,
Поминали жертвы Октября.
А в тридцатых вспомнили, призвали
Прирождённых и лихих рубак.
На войне на гибель их бросали,
С голой шашкой на фашистский танк.
Как расплата – сданные станицы,
В кои не входил до селе враг.
Красные бегут, лишь дым клубится,
С свастикой взвился над Доном флаг.
А по Краснодару и Ростову,
Немцы набирают казаков.
Кто с обиды подался к Краснову,
Мстить за своих дедов и отцов.
Те, кто в девятнадцатом бежали,
Возвратились с шашкой на коне,
На груди нацистские медали,
С царскими крестами на ровне.
Не куда деваться этим людям,
Изгнанным с своей родной земли,
Шли с девизом: «Родину добудем!»
Обнимая рόдные плетни.
И у хат своих, роняя слёзы,
Не найдя на куполах креста,
Кстилися на яблони и лозы,
В божью щепоть сложúв три перста.
Их конец печален на чужбине,
В Австрии близ Лиенца городка,
Их британцы безоружных били,
И отдали на съедение ЧК.
Были и станичнки другие,
Те, что в бой под красным флагом шли.
Те, кто в этой бойне победили,
Славу доблестью в бою себе нашли.
Например, герой наш – Недорубов,
Гвардии казачий капитан.
Власть с ним поступила дюже люто,
Вытерпел – от бога атаман.
В восемнадцатом пришёл с повинной к красным,
Оборону у Царицына держал,
Оказалось позже, что напрасно
За большевиков он воевал.
В тридцать третьем вспомнили, подняли,
Что когда то, дескать, белым был,
Царские припомнили медали,
Что в боях с австрийцем он добыл.
Отбывал казак наш в Волголаге,
Свой несправедливо данный срок.
Вышел раньше, всё ж поблажку дали,
Тем, кто от души трудиться мог.
Тут то, в аккурат, напали немцы.
Недорубов в райвоенкомат:
«Братцы, снова лезуть иноземцы,
Дайте мне шинель и автомат!».
«Дед, окстись, давай ступай до хаты,
Старый ты, не годен по годам.
Без тебя найдутся нам солдаты…».
Дед безропотно вернулся к воротам…
Выскочил, уже в седле качаясь,
Над фуражкой шашкою свистя,
Военком, зло сплюнув и ругаясь:
«Хай идёть, не даст, а то житья…»
Только в декабре в сорок четвёртом,
Тяжкое раненье получил.
К полному «Георгиевскому» банту,
Он «звезду Героя» заслужил.
Кончилась война – не нýжны стали,
Конники лихие казаки.
Упразднили, расформировали
В лету канули геройские полки.
Но в Чечне, Афгане, Приднестровье,
Без коня и шашки на боку,
Казака все видели по крови,
По поступкам и по ремеслу.
Сквозь руины жерновов былой системы,
Из судéб поломанных и сломанных клинков,
Словно Феникс, вновь являемый из пепла,
Возрождаются отряды казаков.
Что бы снова послужить своей отчизне,
Что б Россию мать свою поднять с колен,
Отдадим, братья казаки, свои жизни.
Нет свободы и Руси – так жить зачем?
Эти строки рождены душою,
В них вся боль простого казака.
Честь имею, примыкаю к строю,
Оренбуржцев пятого полка.

казак станицы "Старый город" г. Нижнекамска Сергей Набоких